Концепции культурогенеза и истории ноосферы

Автор: Д.А. Троицкий , кандидат химических наук, доцент. Институт УНИК.
Посвящается памяти
великих деятелей русской культуры
Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева
(монаха Климента)

К центральным вопросам, затрагивающим коренные интересы человека и общества, относятся вопросы о происхождении мира, жизни и самого человека. Последние полтора столетия отмечены в этом отношении противостоянием двух диаметрально противоположных точек зрения — эволюционизма и креационизма, обострившемся после выхода в свет книг Ч. Дарвина о происхождении жизни и человека.

Значительность этой проблемы наиболее ярко выразил на исходе XIX века выдающийся русский учёный и философ Н.Я. Данилевский, который писал по этому поводу: «Важность вопроса о том, прав ли Дарвин такова, что я твёрдо убеждён, что нет другого вопроса, который равнялся бы ему по важности, ни в одной области нашего знания и ни в одной области практической жизни» [1]. Впоследствии идеи Ч. Дарвина были подхвачены и использованы в самых значительных для самосознания человека областях, таких как философия истории (К. Маркс и Ф. Энгельс), философия и психология личности (З. Фрейд) и некоторых других. Адекватность той или иной мировоззренческой модели может быть до некоторой степени проверена путём сопоставления выводов этой модели с достоверными эмпирическими данными, которые может предоставить сфера научного знания. На важность такого метода построения мировоззрения указывал в середине XX века выдающийся русский философ И.А. Ильин, который в своей итоговой книге «Путь к очевидности» писал: «Одно из двух: или философия есть произведение личной фантазии, развивающее субъективную точку зрения, … тогда каждый получает право фантазировать, следуя своей способности и склонности. Или же философия есть предметно-связанное исследование с предметно-обоснованными выводами… Тогда каждый философствующий обязан неуклонно и неутомимо испытывать исследуемый предмет и так описывать, излагать, изображать его, как он есть в действительности» [2, с. 363].

В прояснение этой проблемы определённый вклад может внести комплексный эколого — культурологический подход, отражающий неуклонно возрастающую на протяжении последних полутора столетий значимость интегративных тенденций в современной культуре в целом, и в науке в частности.

Одним из важнейших результатов великой революции в естествознании, начавшейся на рубеже XIX — XX веков, оказавшим во многом определяющее влияние на мировоззрение современной эпохи стало стремительное развитие экологии. Как известно, термин «экология» был введен в XIX веке немецким биологом Э. Геккелем и происходит от греческих слов «όικοζ» — дом и «λόγοζ» — слово, то — есть «οικολογια» в переводе на русский язык означает «слово о доме». В настоящее время экология понимается как наука, изучающая взаимоотношения организмов между собой и окружающей средой [3]. В середине 1930-х годов американский ученый А. Тенсли предложил понятие «экосистема», а в 1940-х годах академик В.Н. Сукачев сформулировал понятие «биогеоценоз». С тех пор эти объекты и рассматриваются как главный специфический предмет экологии. Представление же о глобальной совокупности всех экосистем было сформулировано В.И. Вернадским.

Для обозначения этой совокупности он использовал термин «биосфера», что в буквальном переводе с греческого языка означает «сфера жизни», который предложил еще в 1870-х годах австрийский ученый Э. Зюсс. В то же время В.И. Вернадский обратил внимание на то, что на современном этапе геологической и социальной истории Земли на состояние биосферы все большее влияние оказывает человеческая деятельность. В связи с этим он и его современники — французские ученые Э. Леруа и П. Тейяр-деШарден предложили выделить в составе биосферы особую подсистему, связанную с человеческой деятельностью, которую они назвали «ноосферой», то есть «сферой разума».

Таким образом, учение о биосфере и ноосфере стало концептуальной основой экологии. Главной отличительной чертой современной экологии является её комплексный синтетический характер. Экология, рассматривая явление жизни в целом, аккумулирует, хотя и в разной степени, достижения всех классических естественных наук. В то же время экология рассматривает и вопросы, относящиеся к инженерно-технологическим, экономическим, управленческим, правовым, социальным, этическим и даже философским (экофилософия) аспектам природопользования.

Таким образом, проблематика современной экологии выходит далеко за рамки естественных и технических наук, а сама экология может быть интерпретирована как метанаука, стоящая не в ряду классических наук, а над ними, и представляющая собой наиболее масштабный результат интердисциплинарного синтеза не только естественных и технических, но и гуманитарных и экономических дисциплин.

С другой стороны следует отметить, что человек, как показывают современные археологические данные, никогда не жил в совершенной дикой природе. Важнейшей характерной чертой именно человеческого бытия в отличие от даже самого высокоорганизованного животного является не просто приспособление к окружающей среде, а активно-целенаправленное преобразование этой среды.

Еще в древнем Риме эта деятельность получила название «культура» (лат. «cultura»), что в переводе на русский язык означает «возделывание». Таким образом, человек на всем протяжении своей истории жил в возделанной или окультуренной среде. Наука о культуре — культурология формируется в основном, как и экология в середине XX века.

Появление термина «культурология», то — есть «слово о культуре» связывают, как правило, с именем американского ученого Л. Уайта [4]. В настоящее время культурология понимается как междисциплинарная наука, призванная в идеале осуществить синтез достижений всех областей науки, изучающих человека во всей полноте его деятельностных проявлений. В этом смысле сфера культуры совпадает с ноосферой, а предмет «культурологии» в самом широком смысле может быть интерпретирован как составная часть экологии, совпадающая с предметом экологии человека.

Философия же, как известно, осуществляет в структуре культуры, в частности, мировоззренческую и интегративную функции. В то же время именно в мировоззренческой области находятся принципиальные различия между различными интерпретациями понятий биосфера, ноосфера и культура, их сущности и происхождения, и соответственно, понимания перспектив их дальнейшей истории. Наиболее острое противостояние по этому вопросу в течение последних ста пятидесяти лет наблюдается между креационизмом и эволюционизмом.

Цель настоящей статьи заключается в том, чтобы на основе эмпирических данных современной науки провести сравнительный анализ эволюционной и креационной концепций возникновения и истории жизни в целом и человеческого общества и культуры, в особенности.

Часть 1. Концепция эволюционизма

Мировоззренческий анализ концепции эволюции показывает, что она логически и исторически связана с пантеистическим мировоззрением. Исторически первой формой выражения эволюционных идей являются космогонические и теогонические мифы. Главный стержень мифологических построений заключается в том, что первопричиной мира является безличностное одушевленное неупорядоченное первоначало. Например, в древнегреческой мифологии таким первоначалом был хаос, который, будучи способным к саморазвитию, поэтапно приобретал всё более развитые структурированные формы и в итоге превратился в космос, то есть в упорядоченную систему, которая может быть предметом не только философских размышлений, но и эстетического восприятия.

Одновременно с эволюцией материи (последовательное появление первоэлементов, сложных веществ, физических объектов) происходил процесс теогонии, то есть смены поколений богов. С этой точки зрения, специфика мифологического способа объяснения причинности заключается в персонификации, то есть олицетворении причин реальных наблюдаемых явлений — физических, социальных, а также относящихся к индивидуальной жизни человека. Возникновение жизни на Земле представлялось как этап космогонической эволюции. Появление человека в мифологии мыслилось как особое событие, так или иначе связанное с отдельным действием одного бога или группы богов [5].

В античной культуре на рубеже VII — VI веков до н. э. проявились признаки кризиса традиционной мифологии и возникла натурфилософия (или философия природы или физика — от греческого φυσιξ (фюзис) — «естество»), то — есть познание природы. Главным отличием этой древней формы физики был отказ от персонификации причин и формулировка понятия физической, то — есть природной причинности. Наиболее обобщённой формой натурфилософии была, по-видимому, концепция Анаксимандра, который сформулировал понятие άπειρον (апейрон) — «беспредельное». Среди свойств, которые Анаксимандр приписал апейрону, было и свойство одушевлённости, то есть способности к самодвижению и саморазвитию, иначе говоря — к эволюции. Наиболее же яркой формой выражения этой идеи в рамках античной философии природы стала концепция Эмпедокла [6].

В своей поэме «О природе» он нарисовал весьма впечатляющую картину возникновения и эволюции сухопутной жизни из порождённых Землёй внешних и внутренних органов будущих живых организмов. По мысли автора в результате случайных сочетаний этих органов под действием сил «любви» сначала возникало множество неприспособленных к жизни существ, которые вымирали, то есть распадались на исходные составные части под действием сил «вражды». Однако в ходе проб и ошибок полезные признаки сохранялись и в результате в течение неопределённо долгого времени сформировались современные формы жизни. При всей внешней фантастичности этой картины в ней совершено чётко просматриваются все основные факторы классического дарвинизма: наследование полезных признаков, борьба за существование и естественный отбор, а также постулирование случайного и ненаправленного характера эволюции.

Позднейшие формы философского пантеизма придают идее эволюции более респектабельные формы. В XIX веке американский биолог Дж.Дан за несколько лет до выхода в свет книги Ч. Дарвина «Происхождение видов путём естественного отбора» предложил концепцию направленной эволюции, которая позднее стала одной из стержневых идей философии космизма XIX — XXI веков [7]. Среди наиболее крупных представителей этого философского направления помимо чистых философов (Н.Ф. Фёдоров) были и выдающиеся учёные, такие как В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, К.Э. Циолковский. В XX веке предпринимались попытки синтеза идей пантеизма и креационизма (П. Тейяр — де — Шарден) [8]. Однако символом эволюционизма стало имя Ч. Дарвина, который в предельно ясной форме высказал идею происхождения человека от древних приматов. Однако в мировоззренческом отношении сам Ч. Дарвин колебался между креационизмом и атеизмом, склоняясь, по его собственному признанию, скорее, к агностицизму [9]. Атеистическую же интерпретацию идее эволюции дал современник Ч. Дарвина — Ф. Энгельс в статье «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», которая вошла в состав его книги «Диалектика природы» [10]. В этой книге Ф. Энгельс весьма художественно изобразил гипотетический процесс превращения древней обезьяны в человека и формирование первобытного общества. Причём этот процесс он понимал как продолжение космогонической, а затем — биологической эволюции материи.

С точки зрения современного научного естествознания, эти взгляды не имеют надёжных эмпирических оснований по следующим причинам.

1. Доминирующая в настоящее время концепция Большого взрыва и расширяющейся Вселенной является по существу не сугубо научной теорией, а лишь правдоподобной моделью, не противоречащей известным в настоящее время законам физики. Во-первых, эта гипотеза не может быть доказана буквально в рамках научного эмпирического исследования в силу уникальности самого события возникновения Вселенной. Во-вторых, эта модель никак не интерпретирует ни природу, ни причину сингулярности, то есть никак не отвечает на самый главный вопрос о причине самого события «Большого взрыва», то есть возникновения мира. Поэтому сама эта модель может быть проинтерпретирована как с точки зрения эволюционизма, так и с противоположной точки зрения креационизма [11].

2. Представления о самопроизвольном происхождении жизни из неживого вещества были в наиболее систематическом виде опровергнуты академиком В.И. Вернадским на основе сравнительного анализа фундаментальных характеристик живого и неживого вещества ещё в первой половине XX века. В частности В.И. Вернадский писал об этом так: «Между живыми и косными естественными телами биосферы нет переходов — граница между ними на всём протяжении геологической истории резкая и ясная. Это различие есть научный факт, вернее научное обобщение. Следствием из него является отрицание возможности существования самопроизвольного зарождения живых организмов из косных естественных тел в условиях современных и существовавших в течение всего геологического времени. Это до сих пор — под влиянием философских, но не научных соображений — не сознаётся многими учёными и широко распространено в философской и популярной научной литературе» [12,с.167]. И далее он же продолжает: «Это не является философской или научной гипотезой или теорией — это есть эмпирическое обобщение из бесчисленного множества точно логически и эмпирически установленных фактов, могущих оспариваться, только основываясь на критике этих фактов или противопоставлением им других противоречащих эмпирических обобщений. Ни логически, ни философски они опровергнуты быть не могут» [12,с.173].

3. К этому же выводу во второй половине XX века привёл анализ гипотезы абиогенеза с точки зрения математических подходов теории вероятностей и математической статистики [11,13,14].

4. С биологической точки зрения идея эволюции опиралась на идеи Ж.Б. Ламарка о возможности наследования полезных приспособительных признаков как фактора эволюции. Однако с точки зрения современной генетики эти взгляды также несостоятельны. По этому поводу крупнейшие современные генетики академик РАН, лауреат Государственной премии РФ Л.И. Корочкин и член-корреспондент РАН Н.К. Янковский пишут следующее: «С появлением генетики было покончено с расхожим обывательским представлением, будто приобретённые в процессе жизни признаки передаются по наследству потомкам…

Однако же в СССР в 1930 — 1950-е годы эти представления были воскрешены и использовались для распространения ламаркистских взглядов, привлекательных для марксистской идеологии и объясняющих эволюционный процесс наследованием приобретённых признаков, чтобы залатать существовавшие в эволюционной концепции дыры. С развитием генетики, доказавшей несостоятельность этого принципа, такие взгляды постепенно отмирали (в 1950–1960-е годы их возрождали Лысенко и Лепешинская). Хотят того или не хотят новые ламаркисты, последовательное проведение в жизнь их точки зрения прямой дорогой ведёт к отрицанию основных постулатов современной генетики, то — есть к лысенковщине, к совсем другой парадигме, не имеющей каких — либо надёжных экспериментальных оснований» [15,с.19–20].

Обсуждая место эволюционизма в современной биологии, авторы пишут: «Хотя многие полагают, что «становым хребтом» современной биологии является эволюционное учение, по-видимому, эта роль всё же принадлежит генетике. Действительно, представим себе, что вдруг эволюционное учение будет изъято из биологии, изменится ли существенно облик этой науки? Нет, в ней просто будет отсутствовать эволюционное учение… Все области биологии останутся на современном уровне.

А что если из биологии убрать генетику? Она не просто изменится — она вернётся практически на уровень прошлого века!» [16,с.17]. Что же касается современных макромутационных концепций эволюции, то сами их сторонники честно признают: «Основанные на данных генетики развития эволюционные представления пока лишь гипотезы, и решающее слово ещё остаётся за палеонтологами» [17].

5. С точки зрения естественного отбора, важнейшим свойством существующих и когда–либо ранее существовавших живых организмов является их функциональная и морфологическая полнота. Этими свойствами никакие гипотетические промежуточные формы не могут обладать в принципе именно ввиду их предположительно переходного характера. Искусственно же получаемые гибриды близкородственных видов, которые с точки зрения гипотезы эволюции можно было бы трактовать как искусственно созданные переходные формы между этими видами, как известно никогда не дают плодовитого потомства и поэтому их дальнейшая эволюционная история также принципиально невозможна [13,14]. Кроме того, дарвинизм не смог объяснить сам факт разнообразия живых существ, живущих в одних и тех же природных условиях, так же, как не смог свести всё множество признаков живых организмов к адаптивным приспособлениям.

6. Современная палеонтология не даёт никаких убедительных доказательств превращения одних видов в другие, поскольку констатируется отсутствие каких-либо реальных промежуточных форм между ископаемыми древними организмами. В то же время антропологические реконструкции внешнего вида древних людей по костным останкам являются непроверяемыми с помощью эмпирических методов фантазийными картинами, поскольку мягкие ткани (в том числе мышечные и хрящевые, такие как нос или уши) не оставляют никаких следов на костях [13,14,18].

В противном случае с помощью подобных методик давно и кардинально была бы решена проблема опознания трупов следственными органами. Кроме того, некоторые геологи отмечают, что «Именно союзу с биологией мы обязаны путаницей во многих стратиграфических представлениях, поскольку при перенесении в область стратиграфии дискуссионные положения биологии обычно преобразовывались в догматы» [Цит. по 14, с. 93]

7. Экология XX века убедительно показала, что реальную природу нельзя рассматривать как аморфный набор внешних условий, к которым, якобы в процессе эволюции, должен приспосабливаться какой-либо отдельно взятый вид. Модель Ч. Дарвина с этой точки зрения вообще не соответствует реальной действительности. На самом деле в природе не существует отдельно взятых видов самих по себе, а существуют экосистемы, в которых популяции тех или иных видов включены в качестве элементов в цепи и сети различных межвидовых взаимодействий. Этот твёрдо установленный факт самого бытия живой природы является одним из наиболее фундаментальных открытий естествознания XX века, и получил название закона взаимной приспособленности видов [3]. В свою очередь этот закон экологии является частным проявлением эффекта «тонкой подстройки Вселенной», который в настоящее время представляет собой одно из наиболее масштабных обобщений современной науки. Необходимость же философского осмысления этого открытия привела к формулировке так называемого антропного принципа [11]. Последний явно указывает на телеологический характер истории мироздания, что ясно предвидел ещё в 1930-х годах один из основоположников современного естествознания Макс Планк [19].

8. В литературе приводится целый ряд аргументов, вытекающих из данных современной физики, астрономии и геологии, которые заставляют обратить более пристальное внимание на представления некоторых сторонников креационизма по поводу относительно небольших сроков формирования Солнечной системы и продолжительности геологической истории Земли [20].

9. Представления об огромной давности существования первых предков людей, составляющих предположительно сотни тысяч и даже миллионы лет, основанные на данных радиоуглеродного датирования нуждаются в серьёзной корректировке. Видные современные специалисты в области дендрохронологии и радиоизотопных методов анализа отмечают: «результаты датировок, осуществлённых с помощью этих методов дают удовлетворительную точность лишь до VIII–IX тысячелетий до н. э. Для более древних периодов их точность заметно снижается, а ранее 40–50 тысяч лет они вообще не применяются, поскольку радиоуглерод в исследуемом органическом веществе распадается почти полностью». «Практический предел обоих методов составляет около 50 тысяч лет» [21, с. 300; 22, с. 381].

10. С точки зрения эволюционных представлений постепенное превращение архантропов в человека якобы подтверждается постепенной эволюцией орудий труда эпохи палеолита. Ещё во второй половине XIX века Габриель де Мортилье предложил относительную хронологию эпохи палеолита, разделив её, на пять периодов от шелльского до мадленского. В основу этой периодизации он положил классификацию форм каменных орудий труда, характеризовавших совершенствование способов обработки камня, однако абсолютную хронологию он не устанавливал, хотя был эволюционистом. С точки зрения эволюционных представлений, переход между этапами происходил постепенно.

Однако в XX веке в результате широкомасштабных археологических исследований было показано отсутствие перехода между примитивными орудиями труда самой древней — Олдувайской галечной культуры (чопперами), которые могли изготавливать первобытные обезьяны, и бифасиальными кремневыми рубилами ашельского периода, которые могли быть изготовлены только существом, обладающим рациональным мышлением и членораздельной речью, то — есть человеком. Это означает, что данные археологии не подтверждают эволюционных выводов о превращении древних обезьян в человека. В то же время прослеживается дальнейшая эволюция, совершенствование каменных орудий труда. Видный современный археолог, специалист в области истории палеолита доктор исторических наук П.В. Волков отмечает принципиальное различие методологических подходов антропологии и археологии к изучению феномена первобытности. Если антрополога интересуют костные останки, которые он может пытаться датировать и использовать для реконструкций внешнего вида, то археолога интересуют археологические артефакты, то есть предметы, результаты деятельности их изготовителя безотносительно к его внешнему облику.

Объективный анализ этих артефактов методами экспериментальной археологии даёт интереснейший материал для характеристики способностей изготовителей этих предметов, какой бы внешностью они не обладали. По этому вопросу П.В. Волков пишет, в частности, следующее: «Совершенные орудия ашельской культуры, разительно не похожие на изделия олдувая, появляются в истории как бы внезапно, без каких-либо технологических предпосылок. Причём следы технологической эволюции отсутствуют именно в восточной Африке, то — есть там, где их логичнее всего было бы наблюдать» [23,с.191]. «На основе полученных экспериментально-технологических данных о древнейшем каменном инструментарии можно уверенно сказать, что «генетической» взаимосвязи между технологиями производства изделий «олдувая» и «ашеля» не существует.

Ашельская культура уникальна, возникает как бы внезапно, без фиксируемых археологическими методами «корней». В дальнейшем ашельская культура расщепления камня постепенно эволюционирует в мустьерскую, которая, в свою очередь, перерастает в позднепалеолитические и неолитические технологии. Фиксируемая специалистами изменчивость способов обработки камня в это время обуславливалась преимущественно внешними обстоятельствами (особенностями природного окружения). Но сам человек, носитель выделяемых поздних археологических культур,похоже, не изменялся. Археология, как наука об артефактах, не свидетельствует об эволюции человека. Со времени возникновения культуры ашеля его способности остались на прежнем, достаточно высоком уровне» [23, с. 195].

11. В целом ряде источников утверждается, что современная наука фактически отвергла биогенетический «закон» Э. Геккеля, в соответствии с которым основные стадии онтогенеза живого организма якобы повторяют в сокращённой форме этапы филогенеза, и эта проблема почти не обсуждается в современной зарубежной научной литературе. При этом подчёркивается, что не существует простых, однозначных соотношений между филогенезом и онтогенезом [17]. Говорится так же о том, что Э. Геккель был уличён в фальсификации научных данных [11, с. 251; 18, с. 38;24]. По этому поводу авторитетный современный эмбриолог С. Гильберт высказался весьма категорично: «Гибельный союз эмбриологии и эволюционной биологии был сфабрикован во второй половине XIX века немецким эмбриологом и философом Э. Геккелем» [Цит. по 14, с. 54]

12. Наряду с принципиальными недостатками в реализации объяснительной функции дарвинизм продемонстрировал полную беспомощность и в отношении прогностических возможностей, в противоположность адекватным научным теориям.

13. В последние десятилетия получил широкое распространение синергетический подход к интерпретации истории мироздания в целом и истории жизни и человечества на Земле в частности. Современная концепция «глобального эволюционизма» пытается активно использовать понятийный аппарат синергетики — науки о процессах самоорганизации в открытых системах. В настоящее время усиленно насаждаются представления о том, что синергетика будто бы является новым научным обоснованием гипотезы самопроизвольной эволюции. Следует, однако, заметить, что недопустимо отождествлять понятия самоорганизация и эволюция. Например, установление макроскопической упорядоченности среды в специфических условиях энерго- и массообмена (вихревые явления, ячейки Бенара, автоколебательные реакции и др.) некорректно использовать в качестве аналогий для таких гипотетических «макроэволюционных» процессов, как образование новых биологических таксонов (видов, классов и т. д.) или превращение популяции обезьян в человеческое общество, а также в целях истолкования исторического процесса и «эволюции» нравственности (?!) [25, с. 58 — 61].

Возникает впечатление, что авторы живут не в реальном мире, а в башне из слоновой кости, если учесть, что до XX века не происходило мировых войн, а до XXI века никто не слышал о международном терроризме. Такие явления как преобладание вещества над антивеществом, появление оптической дисимметрии и возникновение жизни, а также возникновение общества сторонники глобального эволюционизма пытаются истолковывать как гигантские флуктуации, которые и являются творческим, конструктивным началом в мироздании: мир творим случайностью, порядок возникает из хаоса сам по себе. Один из главных идеологов этого направления — И. Пригожин в известной книге «Порядок из хаоса» в частности пишет: «Поскольку окружающий нас мир никем не построен (!), перед нами возникает необходимость дать такое описание его мельчайших «кирпичиков», которое объясняло бы процесс самосборки» [25, с. 47–48]. Но это мировоззренческая догматическая позиция атеиста, который задался целью построить собственный вариант эволюционной картины мира, а вовсе не научный вывод физика! Синергетическая парадигма не является собственно научной теорией — это современный вариант эволюционного мировидения. Наука незаметно подменяется философскими спекуляциями, что приводит к новому витку псевдонаучного мифотворчества.

14. Ещё в XIX веке выдающийся русский учёный и философ Н.Я. Данилевский показал, что «дарвиново учение есть не только и не столько учение зоологическое или ботаническое, сколько вместе с тем, и ещё в большей степени учение философское [1, с. 7]. Дарвинизм является не столько научной теорией, сколько своеобразно сформулированной философией материализма, чем только и можно объяснить её фантастический успех, никак не объяснимый её научным качеством» [1, с. 3–8]. Друг и учитель Ч. Дарвина эмбриолог А. Сэджвик назвал эволюционную гипотезу «ошеломляющим парадоксом, высказанным очень смело и с некоторым правдоподобием, но в сущности напоминающим верёвку, свитую из мыльных пузырей» [13, с. 56]. Сам автор теории признавался во введении к своей самой известной книге — «Происхождение видов»: «Я очень хорошо сознаю, что нет почти ни одного положения в этой книге, по отношению к которому нельзя было бы предъявить фактов, приводящих, по-видимому, к заключениям, прямо противоположным моим. Удовлетворительный результат может быть получен только после полного изложения и оценки фактов и аргументов, свидетельствующих за и против по каждому вопросу, а это, конечно, здесь невозможно» [27]. В этом же издании полностью приводится VI глава, которая называется «Трудности теории», из текста которой явствует неуверенность самого автора по поводу ряда развиваемых им принципиальных положений.

15. В сущности, эволюционизм в целом и дарвинизм — в частности представляют собой выражение принципа редукционизма, сведения сложного к простому, который сыграл важную роль на этапе становления классической науки XVII — XIX веков. Однако уже в ходе «Великой революции в естествознании» на рубеже XIX — XX веков выявилась ограниченность этого принципа, что привело к отказу от этой парадигмы в XX веке, прежде всего, при рассмотрении взаимоотношений физики и химии [28].

Таким образом, можно сделать вывод о философско — мировоззренческой природе концепции эволюции, в том числе и современного глобального эволюционизма. Сам факт продолжающихся дискуссий по поводу механизмов истории мироздания в целом и биосферы и ноосферы в частности говорит о том, что эволюционизм не может претендовать на статус достоверной научной теории, а только лишь на статус натурфилософской гипотезы или концепции по причине отсутствия надёжных фактологических оснований.

Часть 2. Креационная концепция культурогенеза и истории ноосферы

В первой части статьи была проанализирована эволюционная концепция происхождения жизни и человека. Цель второй части настоящей работы заключается в попытке реконструкции в самых общих чертах генезиса и основных этапов истории ноосферы с альтернативной точки зрения — креационного мировоззрения с учётом достоверных эмпирических данных современной науки.

В письменном виде мировоззрение креационизма впервые было чётко сформулировано в Библии, а именно, в первых главах первой книги Библии — «Бытие». Следует отметить, что не только библейские тексты, но и эпосы и мифы разных народов полифункциональны, в том числе они являются формами выражения исторической памяти о наиболее значимых для этих народов событиях. Историческая наука XIX — XXI веков показывает, что значительная часть сведений, извлечённых из подобных источников, оказалась достоверной (открытие Трои на основании поэм Гомера, открытие древних культур Месопотамии, городов Палестины, подтвердивших достоверность исторических книг Ветхого Завета) [29–32]. Поэтому тексты Ветхого Завета могут рассматриваться как исторические источники, часть сведений которых верифицируема средствами современной науки. Именно такие данные библейских текстов представляют особый интерес для целей настоящей статьи. Поэтому главное внимание в дальнейшем изложении будет уделено сведениям именно такого рода.

Суть креационной концепции заключается в том, что космос является не эволюционным порождением хаоса, а результатом разумного творения субстанции и поэтапного её оформления. Причём различные формы жизни появились как бы сами по Слову Творца из стихий («И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую… И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее… И стало так» (Быт.1:20–25)). Только человек согласно Священному Писанию создан особым образом — по образу и подобию Творца (Быт.1:26–27). К содержанию понятия образа Бога в человеке относятся такие специфически человеческие свойства как самосознание, разумность, наличие свободной воли, способность к нравственному сознанию, способность к творчеству, «начальственное» положение в мире и некоторые другие [33].

Все эти особенности не оставляют никаких следов на ископаемых останках. Таким образом, совокупность главных отличительных черт человека имеет метафизический, хотя и совершенно реальный характер и поэтому проблема их появления принципиально не может быть решена методами эмпирических (в частности — биологических) наук. С этой точки зрения, главным недостатком эволюционного редукционизма является попытка сведения проблемы происхождения человека к проблеме происхождения человеческого тела. Однако такая программа является не более чем произвольной философской установкой атеизма (вспомним, например, слова Ф. Ницше «Человек — это тело и только тело»), которая может быть принята или не принята на веру, но в любом случае не имеет никакого отношения к эмпирической науке.

Самый первый этап человеческой истории, его праистория происходит в Раю, начинается с сотворения человека и заканчивается его изгнанием вследствие грехопадения. Это событие в соответствии с библейским повествованием повлекло кардинальное изменение онтологических условий всего мира: «Адаму же сказал:…проклята земля за тебя» (Быт. 3:17), «одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть» (Рим. 5:12), «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами» (Рим. 8:22–23).

Это обстоятельство делает абсолютно невозможным прямое применение каких-либо научных данных для характеристики праистории человечества, поскольку все научные данные характеризуют мир в его изменившемся, «тленном» состоянии в отличие от первого этапа, когда в мире не было смерти. В тоже время в тексте Библии существуют некоторые сведения, относящиеся к этому периоду, которые косвенно указывают на историчность этих сведений. Во-первых, это указание на географическое расположение прародины человечества в Месопотамии, что видно из названий рек, протекающих через Рай: Фисон, Гихон, Тигр и Ефрат (Быт. 2:10 — 14). Согласно библейскому повествованию первые люди после их изгнания из Рая поселились в непосредственной близости от него, то-есть в Месопотамии (Быт. 3:24;4:16).

Именно там, в допотопных геологических слоях современного Ирака, ещё в 1920 — 1930 годах крупнейшим американским археологом Л.Ч. Вулли и был впервые обнаружен целый ряд археологических артефактов, относящихся уже ко второму этапу истории человечества [29–32]. Во-вторых, в конце XX века генетики пришли к выводу о существовании единой предковой для современного человечества популяции, что нашло отражение в формулировке теперь уже общепринятых понятий «генетический Адам» и «генетическая Ева» [14,15,34]. Что же касается вопроса о продолжительности истории мироздания в целом, геологической истории Земли и времени появления человека в частности, то он стал предметом острых дискуссий особенно в XX веке не только между эволюционистами и креационистами, но и в рамках самого креационизма. Спектр точек зрения по этим вопросам довольно широк: от миллиардов лет космологической и геологической эволюции и миллионов и сотен тысяч лет для антропогенеза в рамках гипотезы «дней — эпох» творения до примерно восьми тысяч лет на всю историю мироздания в рамках воззрений концепции строгого креационизма. Каждая из сторон оперирует собственными наборами аргументов. В этом отношении представляется интересной гипотеза, развитая в работе [35], цель которой заключается в разрешении противоречий между этими полярными точками зрения.

Второй этап истории человечества — от заселения Месопотамии до Всемирного потопа. Следует подчеркнуть, что с точки зрения библейского повествования этот этап и представляет собой собственно первобытную культуру. Но как же разительно эта картина первобытной культуры отличается от привычных для нас образов, генеалогия которых восходит к представлениям Ч. Дарвина и Ф. Энгельса! По Библии, уже первые сыновья Адама владели земледелием и скотоводством: Каин был земледельцем, Авель — скотоводом. Первый город (пусть не каменный) был построен Каином и назван по имени его сына Енохом. Иными словами, почти с самого начала истории человечества появляется первая городская культура. В седьмом поколении от Адама по линии Каина называются братья Иавал, Иувал и Тувалкаин. Про первого сказано, что «он был отец живущих в шатрах со стадами», про второго — «он был отец всех играющих на гуслях и свирели», про третьего, что он «был ковачом всех орудий из меди и железа» (Быт. 4:17–22).

Если учесть указанную в Библии продолжительность жизни Адама 930 лет и просчитать хронологию его потомков по линии его сына Сифа (Быт. 5:1–31), то получится, что он дожил до появления потомков седьмого поколения, то есть до эпохи авторов первой развитой человеческой культуры, как художественной, так и технической. Таким образом, Адам мог видеть своими глазами начало «железного» века. Из всего этого следует, что так называемая «неолитическая революция», предположительно растянувшаяся на семь тысячелетий, с X до III тысячелетий до н. э., совпадает с начальным периодом истории человечества. Облик же этого человечества не имеет ничего общего с картинами «первобытного стада», знакомым всем нашим соотечественникам по традиционным школьным учебникам. Продолжительность допотопного периода истории человечества, вычисленная по возрастам представителей колена Сифа, лежит в интервале от 1650 до 2270 лет, то есть в среднем составляет около 2000 лет. За это время по свидетельству Библии человечество, хотя и размножилось, но оставалось сосредоточенным на территории Месопотамии. Поэтому, как уже было отмечено ранее, с этой точки зрения только в допотопных геологических слоях современного Ирака имеются хоть какие-то шансы обнаружить археологические артефакты, относящиеся к этому периоду истории.

По мнению целого ряда археологов, такие находки и были впервые обнаружены ещё в 1920–1930 годах крупнейшим американским археологом Л.Ч. Вулли [29–32]. Так же ранее отмечалось, что современная генетика пришла к выводу о едином происхождении человечества, что соответствует второму этапу истории человечества в библейской интерпретации. Правда, вопрос о существовании именно одной пары предков человечества в науке остаётся дискуссионным. Решение же этого вопроса находится за пределами возможностей современной эмпирической науки и поэтому тот или иной конкретный ответ является только лишь объектом веры. Сопоставление библейской версии формирования первого человечества в условиях допотопной Земли с современными научными представлениями привело к постановке целого ряда вопросов, относящихся не только к области истории, но и к области естествознания.

В результате совместных научных разработок специалистов из разных областей науки, таких как геология, палеонтология, палеогеография, палеоэкология, климатология, физика, биология, археология, была разработана целостная непротиворечивая модель древней Земли. Эта модель продемонстрировала не только реалистичность тех характеристик древней Земли, которые прямо указаны в тексте Библии, но и позволила непротиворечивым образом объяснить целый ряд геологических и палеогеографических фактов, чрезвычайно затруднительных для эволюционных гипотез [14,36]. Из отличительных особенностей древней Земли особый интерес с точки зрения проверяемости с помощью методов современной науки имеют две. Во-первых, особый характер атмосферы древней Земли, которая за счёт существенно более высокой влажности и концентрации углекислого газа, по-видимому, значительно эффективнее, чем в настоящее время рассеивала коротковолновую часть космических лучей и тем самым более эффективно предохраняла неповреждённый генофонд первого человечества от мутагенного воздействия этих излучений.

Это обстоятельство позволяет понять биологическую причину воспроизводства здорового потомства от близкородственных браков в природных условиях существования первого человечества, а также фантастически долгую с современной точки зрения продолжительность жизни людей той эпохи. Эмпирическим аргументом в пользу этой гипотезы являются результаты физико-химических исследований пузырьков воздуха в образцах древнего янтаря, представляющие собой «законсервированные» образцы древней атмосферы Земли. Кроме того, модель водно-парового экрана, обеспечивающего на древней Земле парниковый эффект предполагает однородность тёплого влажного климата на всей поверхности Земли. На это обстоятельство указывает, в частности, наличие месторождений угля, нефти и природного газа на всех широтах Земного шара от одного полюса до другого, которые образовались, как известно в результате геологической трансформации в первую очередь древней широколиственной растительности. Во-вторых, общепринятым в современной геологии является представление о существовании единой суши, которая в современной науке получила название Пангея (в переводе с греческого языка «единая Земля»).

На реалистичность этого предположения явно указывает комплиментарность контуров современных материков. Этот факт послужил основанием для разработки А. Вегенером ещё в начале XX века общепринятой в современной геологии теории континентального дрейфа (тектоники литосферных плит). Представление же о существовании единой суши как до, так и в течение достаточно длительного времени после потопа проливает свет на некоторые важные моменты, связанные с судьбой послепотопного «второго» человечества, о чём будет сказано ниже. Таким образом, окончанием второго этапа истории человечества по Библии стало событие, которое получило название Всемирный потоп. По свидетельству Священного Писания, при жизни Ноя, который принадлежал к девятому поколению от Адама по линии Сифа, наступила гибель первого человечества от потопа, который Бог наслал за развращение людей. Обширный комплекс вопросов, связанных как с физическим механизмом этого события и его геологическими и палеонтологическими последствиями и подтверждениями, а также с судьбой самого Ноя и его семейства и поиском археологических подтверждений этой истории также подробно рассматривается в литературе, например, в [36, 37].

Третий период истории человечества по Библии начинается от Ноя как нового Адама до строительства Вавилонской башни и разделения языков. Несколько позднее произошло разделение единой Земли (Быт. 9–11). От Ноя и трёх его сыновей, которые спаслись в ковчеге вместе со своими женами, в соответствии со Священным Писанием произошло второе человечество. Из библейского текста видно, что местом обитания людей в этот период, как и прежде, была Месопотамия. Вследствие роста численности населения оно распространилось по всей территории Ближнего Востока. В этот период снова образовалась городская культура. Из первых послепотопных городов, упомянутых в Библии, наиболее известными являются Вавилон и Аккад, ставшие начиная со второй половины XIX века объектами интенсивного исследования археологов [29 — 32].

Возрастание численности единого человечества привело к необходимости освоения более отдалённых территорий. Библейский сюжет, рассказывающий о замысле строительства перед расселением людей Вавилонской башни и разделении языков, повествует о конце истории единого человечества, обладающего одним языком, и начале четвертого — современного этапа истории человечества — эпохи культурно-исторических типов или цивилизаций. Следует отметить, что современная лингвистика признаёт существование в древности единого праязыка и даже, по словам известных лингвистов члена-корреспондента РАН С.А.Старостина и доктора филологических наук А.Ю.Милитарёва, не исключает в перспективе возможности его реконструкции [38-40]. Время этого события в Библии не указано, однако в тексте говорится о более позднем событии — разделении суши при жизни Фалека — потомка Ноя в шестом поколении по линии Сима (Быт. 10:25). В тексте Библии указывается родословная потомков Сима вплоть до Авраама, из которой видно, что продолжительность жизни людей после потопа существенно сократилась. Это обстоятельство учёные объясняют разрушением водно - парового экрана Земли во время потопа и постепенным усилением вредных воздействий космического излучения на живые организмы, населяющие сушу. Используя эту родословную можно приблизительно оценить время, прошедшее между потопом и разделением суши приблизительно в несколько столетий. Некоторые геологи видят причину разделения суши в столкновении Земли с крупным астероидом.

Вследствие этого столкновения произошел не только раскол Пангеи на несколько частей, но и резкое похолодание из–за сильнейшего загрязнения атмосферы Земли продуктами взрыва, так как потеря прозрачности атмосферой привело к нарушению режима её прогрева. Эта крупнейшая климатическая катастрофа в истории Земли и стала, видимо, причиной наступления ледникового периода. Примерная дата астероидного удара была вычислена на основании данных о прецессии оси вращения Земли и составляет примерно (2345 ± 5) год до н. э.[36, с.93], что, в пределах порядка величин, согласуется с библейской хронологией. Этот вывод влечёт за собой целый ряд вопросов, в частности о времени существования гигантских рептилий, причина гибели которых связывается с наступлением глобального похолодания. В книге Иова описаны два существа — бегемот, который живёт на суше и морское животное левиафан (Иов 40:10–26). Некоторые специалисты утверждают, что бегемот похож на древнюю гигантскую сухопутную рептилию — диплодока, а левиафан — на самую крупную из ископаемых морских рептилий — кронозавра [36]. Однако даже в креационистской литературе высказываются различные точки зрения по вопросу времени существования древних рептилий и человека: от гипотезы одновременного существования человека и динозавров с соответствующими корректировками геологической хронологии до весьма экстравагантных гипотез, разводящих людей и гигантских рептилий во времени [35].

Большой интерес представляет также вопрос о тех событиях, которые происходили в период между разделением языков и разделением суши. Языковое разделение человечества, очевидно, привело к образованию обособленных родо-племенных групп. С этой точки зрения самая первая волна миграции этих групп в разных географических направлениях должна была происходить по единой суше, что не требовало преодоления морских пространств. В течение достаточно длительного времени в разных ветвях человечества сохранялась историческая память, что и обуславливало воспроизведение в течение этого времени различных феноменов некогда единой культуры. Поразительное сходство целого ряда памятников культуры Месопотамии, Египта, Центральной и Южной Америки, Африки, Индии и Китая может быть объяснено исходя из гипотезы относительно быстрого расселения человечества из единой прародины — из Месопотамии по суше, что подтверждается нахождением именно на этой территории самых древних городов в истории человечества.

С другой стороны обособление различных групп человечества и трудности преодоления разделяющих их пространств обуславливало их не только языковую, но и большую или меньшую географическую изоляцию. Вместе с тем резкое сокращение продолжительности жизни ещё перед потопом (Быт. 6:3) и, соответственно, ускорение процесса смены поколений людей после потопа должно было способствовать ослаблению исторической памяти человечества и, тем самым, усиливать культурную изоляцию образовавшихся позднее в результате разделения языков и расселения людей в разных географических зонах человеческих групп.

Таким образом, возникли условия для возникновения на базе некоторых родо-племенных групп и их объединений древнейших культурно-исторических типов или цивилизаций, законы существования которых, были открыты великим русским учёным и философом Н.Я. Данилевским [41]. С этих пор история ноосферы или всемирная история человечества и представляет собой по преимуществу историю культурно-исторических типов. Особенно интересным в этом отношении представляется возникновение древнейших цивилизаций Центральной и Южной Америки. С точки зрения данной гипотезы первая волна миграции из Месопотамии до нынешних территорий Центральной и Южной Америки должна была произойти по единой суше. Исходя из этого предположения можно легко объяснить, например, идентичность архитектурных форм и функционального назначения Вавилонских зиккуратов, самой древней из египетских пирамид - ступенчатой пирамиды Джосера на Ближнем Востоке и ступенчатых пирамид на нынешних территориях Мексики и Перу, идентичность многих элементов погребальных обрядов, мифологических сюжетов, множества элементов материальной и художественной культуры в разных частях света. Даная гипотеза на первый взгляд противоречит широко распространённому в настоящее время мнению о том, что прародиной человечества является восточная часть центральной Африки.

Этот вывод основан, в частности на результатах молекулярно - генетических исследований разных человеческих популяций. Так, в работах [15,34] утверждается, что максимальное разнообразие ДНК людей обнаружено в африканских популяциях и всё остальное многообразие генофонда человечества может быть сведено к генетическому материалу современного населения Африки. Однако, учитывая чрезвычайно драматическую историю Ближнего Востока, который переживал неоднократные смены населения, трудно было бы ожидать на этой территории сохранения исходной генетической картины. В противоположность прародине человечества Центральная Африка, в том числе и её восточная часть, оказалась в ситуации географической изоляции, что должно было способствовать сохранению в наиболее полном и неповреждённом виде генетического материала древнего населения, часть которого переселилась на этот континент ещё в период, предшествовавший разделению Земли на материки. Что же касается археологических аргументов в пользу африканского происхождения человечества, то, как уже отмечалось, в научной литературе констатируется отсутствие всяких следов технологической эволюции каменных орудий труда именно в восточной Африке, то есть там, где их логичнее всего было бы наблюдать [23,с.191]. Вывод же о множестве последующих миграций населения в самых разных направлениях, в том числе и сопровождающихся преодолением водных преград, никак не противоречит данному предположению [15,34].

Разделение единой суши на материки, сопровождающееся очередным резким изменением климатических условий резко усилило степень географической и культурной изоляции различных групп человечества. Очевидно, что территории Месопотамии, Египта, Индии, Китая, а также Центральной и Южной Америки оказались в физико-географическом отношении наиболее благоприятными ареалами для сохранения древних цивилизаций. В то же время значительные части населения, оказавшиеся на периферии человечества в суровых условиях внезапно наступившего похолодания и разнообразных разрушительных последствий природного катаклизма, видимо, вынуждены были перейти к пещерному образу жизни, с течением времени деградировали и создали ту культуру, которая теперь и называется первобытной. Текстуальные указания на реалистичность этой точки зрения, по мнению некоторых исследователей, находятся, в частности, в книге Иова (Иов 24:7-8; 30:3-7) [36,с.105].

Археологические данные также свидетельствуют в пользу этой гипотезы. К ним относятся многочисленные памятники пещерной живописи, погребений и орудий труда, найденных в пещерах преимущественно Западной Европы, Урала и некоторых других регионов мира. Находка в 1992 так называемого Тирольского человека или Эрци в Альпах, который жил в доледниковый период, результаты исследований его останков и найденных при нём предметов также указывают на реалистичность высказанных предположений. Проблема же интерпретации неандертальцев и их соотношения с кроманьонцами, часто рассматриваемая как одна из центральных проблем палеолита не имеет в настоящее время однозначного решения. Заметим, что часть исследователей считает неандертальцев расовой разновидностью людей, полностью вымерших в условиях наступившего ледникового периода. В настоящее время подавляющее большинство учёных не рассматривают неандертальцев в качестве предков кроманьонцев, поскольку существуют неопровержимые доказательства их одновременного существования. Таким образом, с точки зрения библейской истории эта первобытная культура является не исходной стадией эволюции человечества, а напротив — результатом деградации части человечества, оказавшегося в крайне неблагоприятных природных и социальных условиях [14,36,37].

Одним из наиболее сложных вопросов в реконструкции истории ноосферы является вопрос о датировке и продолжительности перечисленных этапов истории человечества. Очевидно, что методы дендрохронологии и радиоуглеродного датирования неприменимы к допотопной истории Земли. Баланс изотопов углерода в условиях древней Земли неизвестен, так как ни интенсивность образования радиоактивного углерода в стратосфере, ни скорость перемешивания атмосферы, также как и ряд других параметров необходимых для получения достоверных выводов неизвестны. Гипотеза астероидного удара, приведшего к колоссальным перемещениям вещества во всех географических оболочках Земли, также с необходимостью приводит к выводу о невозможности корректного применения обсуждаемых методов датирования ранее времени наступления относительного равновесия в процессе круговорота углерода. В работе [13, с.233] утверждается, что во многих случаях в древних окаменелых деревьях не обнаруживаются годичные кольца. Это означает, что отсутствует сам объект дендрохронологического исследования. Значит, если следовать библейской хронологии, вычисляемой по родословному принципу, предел дендрохронологической и радиоуглеродной датировки должен составлять 2500–3000 лет до н.э.

Таким образом, все предлагаемые в настоящее время решения по проблеме хронологии древних этапов биосферы и ноосферы являются гипотетичными. Они основываются на той или иной системе предпосылок, которые сами не являются достоверными, а только лишь предположительными. Однако достоверность самих рассмотренных этапов истории биосферы и ноосферы, как и креационная картина мира в целом представляется вполне правдоподобной моделью, не противоречащей комплексу современных научных данных. Поэтому она имеет полное право на существование наряду с другими моделями процесса.

С точки зрения христианского мировоззрения центральное место в креационной картине мира занимает вопрос об историчности евангельского повествования об Иисусе Христе и о понимании Его как воплощённого Бога — Слова, поскольку само Боговоплощение рассматривается как поворотный пункт всей истории мироздания в целом, ноосферы в особенности и в тоже время обращённое к каждому человеку в отдельности. В громадной литературе, посвящённой этой теме, с точки зрения целей настоящей работы, наибольший интерес представляют историографический и археологический аспекты. Историография в настоящее время располагает достаточно внушительным корпусом письменных источников как христианского (канонические и апокрифические), так и внехристианского происхождения, которые с несомненностью свидетельствуют об историчности самой личности Иисуса Христа [42–44]. Возникновение же археологии как науки было связано с поисками Креста, на котором был распят Иисус Христос, организованными римским императором Константином Великим и его матерью царицей Еленой в 326 году. В честь блистательного завершения этого первого в мировой истории археологического проекта был установлен праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня (27 сентября по новому стилю, 14 сентября по церковному календарю), празднуемый до сих пор всей полнотой Христианской церкви и который с полным правом может быть назван днём рождения археологии.

История этих поисков вошла в «Жития святых» [45, том «Сентябрь»]. В дальнейшем археология предоставила целый ряд свидетельств об историчности Иисуса Христа [30–32]. Наиболее же красноречивым археологическим объектом, достаточно ясно свидетельствующим современному человеку о Воскресении Иисуса Христа, является Туринская плащаница, которую поэтому часто называют «пятым Евангелием». Результаты комплексной программы исследований Туринской плащаницы широко освещены в литературе, например [46–48].

Креационная историческая картина мира позволяет сделать и самый общий прогноз о дальнейшей истории человечества. Стремление значительной части человечества к новому объединению на основе секулярных ценностей в соответствии с Откровением святого Иоанна Богослова (Апокалипсис) должно закончиться новым Вавилонским столпотворением и концом нынешнего этапа человеческой истории. Основные черты современной эпохи, которая постоянно характеризуется как эпоха глобализации, международного терроризма и канун экологического апокалипсиса свидетельствуют не только о реалистичности библейской интерпретации исторического прошлого, но и о реалистичности библейских пророчеств о дальнейших судьбах мира.

Подводя итог всему сказанному, представляется уместным особенно подчеркнуть, что знание Библии, среди других текстов, изучаемых в различных учебных курсах в процессе подготовки специалиста культуролога имеет совершенно исключительное значение вне зависимости от конкретной мировоззренческой позиции, занимаемой тем или иным студентом или преподавателем.

Во-первых, Библия сама по себе представляет памятник культуры, первенствующий как по степени древности (время начала создания, начиная с XIII века до н. э.), так и по степени распространённости в мировой литературе (Библия стоит на первом месте в мире по общему тиражу изданий). Во-вторых, Библия сама стала источником целых пластов мировой культуры, прежде всего, художественной, которые не могут быть поняты без знания библейских текстов. В-третьих, как было показано, в течение последних полутора столетий, Библия может рассматриваться как уникальный исторический источник, поскольку целый ряд сведений, зафиксированных в текстах Ветхого и Нового Заветов, являются проверяемыми (и подтверждаемыми) средствами современной науки. Наконец, в-четвёртых, следует отметить чрезвычайное воспитательное значение книг как Нового Завета, так и Ветхого Завета (например, учительные книги Ветхого Завета, к которым относятся книга притчей Соломона, книги Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова, книга Екклесиаста и др.). Изучение этих книг особенно существенно для молодых людей, поскольку именно в начале сознательной жизни важно усвоить те жизненные ориентиры, которые указывают не только на то, как следует поступать в тех или иных обстоятельствах жизни, но и на то, чего категорически не следует делать ни при каких обстоятельствах, чтобы не потерпеть краха в своей жизни.

С точки зрения методологии научного исследования представляются вечно актуальными слова, произнесённые ещё в ветхозаветные времена пророком Давидом «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс.18:2). В эпоху же Нового времени, ознаменовавшейся невиданными ранее темпами развития науки и техники, мы слышим множество откликов на эти слова. Одними из самых ярких откликов являются слова двух гениальных учёных принадлежащих разным эпохам и странам, но размышлявшим об одном из наиболее важных вопросов культуры — взаимоотношениях науки и религии. Основоположник русской науки М.В. Ломоносов писал об этом так: «Создатель дал роду человеческому две книги. В одной показал своё величество, в другой свою волю. Первая видимый сей мир, Им созданный, чтобы человек смотря на огромность, красоту и стройность его зданий признал Божественное всемогущество, по мере себе дарованного понятия.

Вторая книга Священное Писание. В ней показано Создателево благословение к нашему спасению…Обои обще удостоверяют нас не токмо о бытии Божием, но и о несказанных к нам Его благодеяниях. Грех всевать между ними плевелы и раздоры» [49,с.254 — 260]. «Физика показует, подая обильную и богатую материю к познанию и прославлению Творца от твари» [50,с.222 — 223]. Почти через два столетия один из основоположников современного естествознания великий физик и философ Макс Планк говорил: «И религия, и естествознание нуждаются в вере в Бога, при этом для религии Бог стоит в начале всякого размышления, а для естествознания — в конце. Для одних Он означает фундамент, а для других — вершину построения любых мировоззренческих принципов. Это различие соответствует различиям в тех ролях, которые религия и естествознание играют в человеческой жизни. Естествознание нужно человеку для познания, религия — для того, чтобы действовать… Куда ни кинь взгляд, мы никогда не встретим противоречия между религией и естествознанием, а, напротив, обнаруживаем полное согласие как раз в решающих моментах.

Религия и естествознание не исключают друг друга, как кое-кто ныне думает или опасается, а дополняют и обуславливают друг друга. Самым непосредственным доказательством совместимости религии и естествознания, даже при самом критическом взгляде на вещи, вероятно, является тот исторический факт, что глубокой религиозностью были проникнуты как раз самые великие естествоиспытатели всех времен — Кеплер, Ньютон, Лейбниц… Позже, по мере детализации и разветвления культуры, пути науки и религии стали постепенно все более расходиться в соответствии с различием задач, которым они служат. Ибо насколько знания и умения нельзя заменить мировоззренческими убеждениями, настолько же нельзя выработать правильное отношение к нравственным проблемам на основе чисто рационального познания. Однако оба эти пути не расходятся, а идут параллельно, встречаясь в бесконечности у одной и той же цели…Следует неутомимо и непрестанно продолжать борьбу со скептицизмом и догматизмом, с неверием и суеверием, которую совместно ведут религия и естествознание, а целеуказующий лозунг в этой борьбе всегда гласил и будет гласить: к Богу!» [19].

Литература:

1. Данилевский Н.Я. Дарвинизм — СПб., 1885.
2. Ильин И.А. Путь к очевидности — М., 2007.
3. Николайкин Н.И., Николайкина Н.Е., Мелехова О.П. Экология — М.: Дрофа, 2004.
4. Грушевицкая Т.Г., Садохин А.П. Культурология — М., 2010.
5. Трубецкой С.Н. Курс истории древней философии — М., 1997.
6. Якубанис Г. Эмпедокл. — Киев, 1994.
7. Русский космизм. — М.,1993.
8. Тейяр — де — Шарден П. Феномен человека. — М., 1987.
9. Дарвин Ч. Воспоминания о развитии моего ума // Дарвин Ч. Сочинения. Т. 9 — М., 1959.
10. Энгельс Ф. Диалектика природы — М., 1982.
11. Неделько В.И., Хунджуа А.Г. Основы современного естествознания. — М., 2008.
12. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. — М., 1991.
13. Вертьянов С. Общая биология. — М., 2005.
14. Вертьянов С. Происхождение жизни. — М., 2007.
15. Геном, клонирование, происхождение человека / Под ред. члена-корреспондента РАН Л.И. Корочкина. — Фрязино, 2004.
16. Корочкин Л.И. Онтогенез, эволюция и гены// Природа. 2002. №7.
17. Корочкин Л.И. Клонирование. — Фрязино, 2006.
18. Головин С.Л. Эволюция мифа. — М., 2000.
19. Планк М. Религия и естествознание// Вопросы философии, 1990, № 8.
20. Маклин Г., Окленд Р., Маклин Л. Очевидность сотворения мира. — М., 1991.
21. Черных Е.Н. Биокосмические «часы» археологии// История и антиистория. — М., 2001.
22. Дергачев В.А. Точные хронологические шкалы протяженностью свыше 10 тысяч лет и «статистическая хронология» А.Т. Фоменко// История и антиистория — М., 2001.
23. Волков П.В. Потомки Адама. — М., 2003.
24. Муравник Г.Л. История «биогенетического закона» Э. Геккеля: ошибка в экстраполяции или сознательная фальсификация? — XVIII Рождественские чтения, секция «Христианство и наука», январь, 2010. — http:// naukaibogoslovie.ru/node/54.
25. Моисеев Н.Н. Логика универсального эволюционизма и кооперативность // Вопросы философии. 1989. № 8.
26. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. — М., 1986.
27. Дарвин Ч. Происхождение видов путём естественного отбора или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь. — СПб., 1991.
28. Скоробогатов Г.А. Где искать новые фундаментальные законы природы? // На перекрёстках химии. — Л., 1980.
29. Мерперт Н. Очерки археологии библейских стран. — М., 2000.
30. Василиадис Н. Библия и археология. — М., 2003.
31. Райт Дж.Э. Библия и археология. — СПб., 2003.
32. Снигирёв Р. Библейская археология. — М., 2007.
33. Архимандрит Алипий (Кастальский — Бороздин), архимандрит Исайя (Белов). Догматическое богословие. Курс лекций. — М., 1997.
34. Боринская С.А., Янковский Н.К. Люди и их гены: нити судьбы. — Фрязино, 2009.
35. Никонов Н.И. Тайна шестого дня: дни творения или миллионы лет? — СПб., 2008.
36. Головин С.Л. Всемирный потоп. — М., 2000.
37. Ляшевский С. Библия и наука. — М., 1996.
38. Старостин С.А. У человечества был единый праязык. Беседа Г. Зеленко с С. Старостиным// Знание — сила. 2003. № 8.
39. Интервью с лингвистом и переводчиком Александром Милитарёвым// Знание — сила. 2010. № 9.
40. Праязык. Опыт реконструкции. — М., 2010.
41. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. — М., 2003.
42. Флоровский Г.В. Жил ли Христос? — М., 1991.
43. Иисус Христос в документах истории. — СПб., 1999.
44. Бобринский А. Свидетельства нехристианских писателей первого и второго веков о Господе нашем Иисусе Христе и христианах. — Клин, 2002.
45. Жития святых святителя Димитрия Ростовского. — М., 2004.
46. Каледа Г. Плащаница Господа нашего Иисуса Христа. — М., 1998.
47. Синельников В. Тайна Библии. — М., 2000.
48. Синельников В. Туринская плащаница. — М., 2000.
49. Ломоносов М.В. Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санкт-Петербургской Императорской Академии наук мая 26 дня 1761 года //Ломоносов М.В. ПСС. — СПб., 1803. Т. 3.
50. Ломоносов М.В. Слово похвальное ея величеству государыне императрице Елизавете Петровне, самодержице всероссийской. Творение ноября 26 дня 1749 года// Ломоносов М.В. ПСС. — СПб., 1803. Т. 2.




Прыг: 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10
Скок: 10 20

Рейтинг популярности - на эти публикации чаще всего ссылаются: