Что связывает фантастику и принципы самообразования будущего? В 1988 году Билл Майерс взял интервью у легендарного фантаста Айзека Азимова — одного из самых ярких футуристов современности. Писатель делится своими мыслями о науке, компьютерах, религии, росте населения и Вселенной, а также рассказывает о силе самообразования, любопытства и обязательного привлечения креативности в процесс обучения с самого начала.

Азимов предсказывает рождение не только интернета, но и многих популярных ресурсов: от «Википедии» до Quora, а также угадывает многие концепты — например, понятие когнитивного излишка, обозначающее, что достижения технологий освобождают больше времени на креативное мышление.

«Однажды компьютеры появятся в каждом доме, они вместят в себя огромные библиотеки, где каждый сможет задать любой вопрос и получить на него ответ, найти нужные материалы и узнать то, что интересно в данный момент, каким бы глупым это ни казалось для кого-то другого».

«Ты можешь искать информацию сам, находясь у себя дома, со своей скоростью, в собственном направлении, в удобное тебе время. Вот тогда каждый будет получать удовольствие от обучения. Сейчас то, что мы называем обучением, принудительно. Все в классе должны учить одно и то же, в один день, на одной скорости. Но ведь все люди разные!»

«Компьютеры и машины не дегуманизируют обучение — на самом деле, это лишь новый подход к обучению. Мне кажется, что благодаря этим технологиям мы впервые сможем быть один на один с информацией».

«Наука не обеспечивает истиной, наука — лишь механизм. Это попытка улучшить знания об окружающем мире. Это система для проверки ваших идей о вселенной и способ понять, верны ли они».

В сборнике «Блуждающий разум» представлено 62 познавательных эссе на самые разнообразные темы: от креационизма до цензуры и философии науки, в которых Азимов с поразительной точностью предсказывает развитие технологий будущего, а также множество споров, вспыхнувших вокруг таких тем, как клонирование и использование стволовых клеток.

См. также:
- Клэй Ширки: Когнитивный излишек способен изменить мир
- Книги Айзек Азимова в Озоне
- Книга в Амазоне - Issac Asimov, The Roving Mind

Источники: Оригинал на английском, перевод Алиса Шмакова

Разоблачения германских политиков в откровенном плагиате не стали незамеченными и для немецких университетов. Преподаватели сегодня проводят серьезную профилактическую работу со своими студентами. Будущие же кандидаты наук учатся постигать простые истины: списывать-то, оказывается нельзя!

В мире бурно развивающихся информационных технологий все чаще появляются сообщения по поводу того, что некто разоблачен в очередном плагиате. Не успел умолкнуть скандал с немецким политиком цу Гуттенбергом, как в середине июня аналогичная коллизия случилась с госпожой Сильваной Кох-Мерин. Эта дама представляла определенные политические силы в Еропарламенте, но Гейдельбергский университет лишил ее звания политика вследствие использования ею материалов, отдающим настоящим плагиатом.

Для граждан Германии обвинения в плагиате некоторых политиков уже стали привычными. Недавно в прессу проникла информация о том, что слен СвДП господин Хатцимаркасис не дал в своей кандидатской работе ссылки на реальные источники.

При этом кандидатская диссертация Хатцимаркасиса была им успешно защищена в 2000-м году в Боннском университете. Однако интернет-ресурс VroniPlag от Wiki обличил этого человека в плагиате. Ресурс этот работает по тому же принципу, что и Википедия – любой желающий может опубликовать необходимые данные. Так вот VroniPlag «заметил», что более 20% работы Хатцимаркасиса представляет собой откровенный плагиат с других ресурсов и источников.

Кстати, Хатцимаркасис сам решил создать специальную комиссию для проверке материалов его работы. После того как был отставлен со своего поста министр обороны ФРГ Карл цу Гуттенберг, многие другие политики попали под пресс искателей плагиата. В научной недобросовестности обвиняются сразу несколько человек германской политической верхушки.

Спокойствие, только спокойствие

Студентов в городе Бонн такая шумиха вокруг ученых званий серьезных политиков, особо, похоже, не беспокоит. Люди говорят о том, что если человек не списывал в своей жизни, то и обвинений ему бояться нечего. Пусть боятся те, кто сам идет на плагиат. Многие студенты после скандала с плагиатом стали внимательнее относиться к оформлению цитат со ссылками на внешние источники.

Студент факультета востоковедения Сюмейра полностью согласен с такими выводами. Ведь он еще на первом курсе осознал то, что им объяснили преподаватели: списывать – это незаконно. "Если вскоре начнутся проверки всех сданных студенческих работ, то такая практика будет слишком жесткой", - считает Сюмейра.

Многие студенты искренне волнуются, ведь, получается, что вводя в работу цитату, ее оформлению нужно отдавать слишком повышенное внимание, чтобы не стать плагиатором. Одна из студенток говорит, что теперь ей приходится контролировать буквально каждое слово, и терять из-за этого уйму времени, которое по-настоящему драгоценно для студента.

Проверка на "вшивость"

Плагиат в некоторых работах высокопоставленных германских политиков – это один из самых громких, однако совсем не первый скандал в вузах Германии. Так в 2009 году прошла информация, что почти 100 профессоров набирали в аспирантуру таких соискателей на присвоение степени кандидата или доктора, которые не соответствовали требованиям университета. За эту услугу профессорский состав получал в качестве вознаграждения внушительные суммы.

В большом списке провинившихся вузов Германии оказался университет Мюнстерский университет. Сегодняшний проректор вуза Марианна Равенштейн утверждает, что описанные случаи – редкое исключение. По ее словам еще в 2007 году в университете было установлено специальное программное обеспечение, которое выявляло наличие плагиата в работах студентов. Поэтому преподаватели требовали сдачи работы не только в печатном или рукописном, но и в электронном варианте.

Лекарство от излишней неуверенности

Так администрация Боннского университета призадумалась по поводу того, как защитить науку от откровенной халтуры. Сегодня многие профессора уже не доверяют обычной проверке работ, а используют, в том числе, и так называемые антиплагиаторы. В связи с внедрением в учебный процесс такого рода программного обеспечения количество «халтурных» работ резко сократилось. Студенты и аспиранты уже реже прибегают к помощи Интернета с целью банального копирования данных с других источников.

Зачем нужна научная степень

Если раньше невозможно было без степени строить свою научную карьеру, то сегодня она рассматривается скорее как приятное дополнение к существующей профессии.

Научная степень может позволить претендовать на высокую зарплату, а также на быстрое повышение. Только вот к науке это уже никакого отношения не имеет.

Весной 2011 г. Министерство образования и науки РФ инициировало проведение оценки деятельности университетов, которым в 2009–2010 гг. был присвоен статус национального исследовательского университета. Анализ работы университетов показал, что среди них нет ни явных лидеров, ни очевидно отстающих. Проблемы существуют как на государственном уровне (в области целеполагания принятой системы индикаторов для оценки работы университетов), так и на уровне самих университетов (по системному выстраиванию работы в соответствии со своими миссиями).

С 2009 г. правительство инициировало масштабную поддержку избранных университетов, путем присвоения им на конкурсной основе специального статуса – национального исследовательского университета (НИУ). В течение 2009–2010 гг. исследовательскими стали 29 государственных университетов, из которых 14 в 2009 г. начали реализовывать программы развития.

Статус исследовательского университета присуждается на 10 лет, и в течение первых 5 лет обеспечивается бюджетное финансирование программ развития университетов. Каждый университет сформулировал собственную программу развития и установил количественные значения для индикаторов достижения целей. Состав индикаторов определен Министерством образования и науки РФ при участии ряда университетов и включает 22 показателя по следующим 5 группам (1):

- успешность образовательной деятельности;
- результативность научно-инновационной деятельности;
- развитие кадрового потенциала;
- международное признание;
- финансовая устойчивость.

Бюджетное финансирование выделяется НИУ на условиях 20%-го софинансирования. Бюджетные средства разрешается тратить по пяти статьям: приобретение учебного и научного оборудования, повышение квалификации преподавателей и научных работников вузов, разработка учебных программ, развитие информационных ресурсов, а также совершенствование системы управления качеством образования и научных исследований (2). Несмотря на то, что в НИУ должен расти уровень научных исследований, выделяемые университетам бюджетные средства нельзя расходовать на НИОКР, поддержку научных подразделений и групп, а также доплаты аспирантам. В то же время четкости в постановке задач для НИУ нет, и в целом правительство не сформулировало университетам целей данной инициативы. В различных документах и выступлениях чиновников звучали интерпретации целей, в том числе такие, как повысить уровень российских университетов, чтобы часть из них вошла в число 500 ведущих университетов мира; готовить для экономики кадры надлежащего качества; развивать науку для экономического развития страны. Но в отсутствии ясных целей способы их достижения не могут быть тщательно продуманы. Поэтому в сложившихся условиях университеты начали выстраивать свою работу, ориентируясь, в основном, на утвержденную систему индикаторов, количественные значения которых им надо было достигать.

Весной 2011 г. была проведена проверка выполнения программ развития НИУ (1) с акцентом на первые 14 университетов, у которых было больше времени достичь каких-либо видимых результатов. Целью проверки являлась оценка того, насколько успешно университеты реализуют заявленные ими программы развития, в чем состоят проблемные аспекты, как объективные, так и субъективные, а также насколько адекватной для оценки результативности НИУ является действующая система индикаторов.

Оказалось, что отчетные материалы НИУ подготовили таким образом, что по ним сложно судить о качественных результатах работы по программам развития. Самооценка эффективности, которую приводят НИУ в своих отчетах, в большинстве случаев декларативная и не имеет убедительной аргументации. Большинство НИУ пока эксплуатирует свои прежние наработки и ноу-хау. У всех университетов, получивших статус, есть успешные практики, наработанные модели и схемы, полученное же ими дополнительное финансирование позволило и дальше их развивать, но, в большинстве случаев, без изобретения чего-либо принципиально нового. Такой результат – следствие как внешних причин, так и внутреннего положения в университетах. К серьезным внешним причинам можно отнести особенности и сроки выделения бюджетных средств на программы развития. В 2009 г. средства были выделены со значительным опозданием, лишь в конце года. В 2010 г. возникла новая проблема: если в 2009 г. финансирование осуществлялось по смете, то в 2010 г. – в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 гг., по статье «прочие», что повлекло за собой дополнительные расходы университетов на уплату налогов.

Тем не менее даже за сравнительно короткое время работы над программами развития в университетах начали появляться успешные практики. Так, например, в ИТМО (Санкт-Петербургском государственном университете информационных технологий, механики и оптики) есть интересные решения по кадровым вопросам, успешно развивается инновационная деятельность – создано сравнительно много малых инновационных компаний. В Национальном исследовательском технологическом университете «МИСиС» реализуется нестандартная образовательная деятельность, основанная на партнерстве с зарубежными организациями и российскими работодателями. Разнообразный опыт уже накоплен в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ), однако в силу специфики области специализации (общественные науки) и особого финансового положения (НИУ ВШЭ располагает финансовыми ресурсами, получаемыми из федерального бюджета и существенно превосходящими возможности других НИУ), он не может быть широко распространен. Среди потенциально эффективных можно назвать такие меры, как создание в НИУ ВШЭ аспирантуры полного дня, рекрутинг преподавателей на международном рынке труда, формирование научных лабораторий совместно с зарубежными центрами, доплаты за научную работу и публикации за рубежом.

Вместе с тем не все новации бесспорны. Так, например, использование «китайской модели» доплат, которая предполагает выплаты исследователям «премий» в том случае, когда они публикуют научную статью в западном журнале с высоким импакт-фактором, пока не повлекло за собой ощутимых изменений в публикационной активности. Более того, это стало серьезным прессингом для работников университета, поскольку требуется публиковаться не просто за рубежом, а в самых престижных журналах, профиль которых строго задан. Это приводит к подгонке под один «методологический шаблон», что ограничивает возможности появления новых, оригинальных направлений и методов исследований. И получается, что в таком подходе потенциально заложен дефект, который скажется в долгосрочной перспективе.

Поскольку само понятие исследовательского университета подразумевает активное развитие науки, то важно оценить произошедшие изменения с точки зрения усиления включенности профессорско-преподавательского состава в научную работу. В ряде исследовательских университетов этот показатель выше среднего по стране: так, например, в Санкт-Петербургском государственном горном институте имени Г.В. Плеханова до 70% профессорско-преподавательского состава участвует в научной работе; в НИУ ВШЭ доля профессорско-преподавательского состава, участвующего в выполнении каких-либо исследований, составляет 45%, тогда как в среднем по российским вузам – менее 20%. Однако задача состоит не только в увеличении числа преподавателей, привлеченных к научным исследованиям, но и в изменении объемов и качества этих исследований. Пока в среднем по группе из 14 университетов число статей, индексируемых в зарубежных и российских базах данных, в расчете на одного научнопедагогического работника составляет 0,7 (среднее по всем 29 университетам – 0,58) – т.е. на одного работника не приходится даже одной статьи в год. Максимальные показатели – у МФТИ и Томского государственного политехнического университета, где сотрудники публикуют более одной статьи в расчете на научно-педагогического работника.

Второй важный аспект деятельности НИУ, отличающий их от других вузов, – это международное сотрудничество в образовании и науке, привлечение кадров (как преподавательских, так и студентов) из-за рубежа. По этому направлению первые 14 НИУ выглядят не слишком благополучно и очень далеки от признанных международных «стандартов», характерных для исследовательских университетов мира. Согласно отчетам НИУ, успехи своего международного сотрудничества они видят прежде всего в прохождении стажировок за рубежом, взаимных визитах, участии в конференциях, публикациях результатов научных исследований за рубежом, участии в ряде проектов, в том числе в Рамочной программе ЕС, в редких случаях – в проведении совместных исследований. Налаженной системы развития международных связей в НИУ нет, изменение подходов к обучению английскому языку начинается в небольшом числе университетов. Перспективы наращивания контингента зарубежных студентов не из стран СНГ достаточно призрачные, а приглашение иностранных специалистов – это роскошь, которую могут позволить себе лишь отдельные университеты, располагающие средствами, а также квалифицированным персоналом, способным организовать преодоление многочисленных бюрократических барьеров, связанных с приглашением на работу иностранных граждан.

В то же время анализ выполнения программ НИУ свидетельствует о том, что и явно провальных университетов нет. Для тех из них, которые не смогли отчитаться по ряду целевых показателей, есть вполне логичные объяснения такого результата, не свидетельствующие о плохой работе вуза, поэтому если плановые значения целевых показателей не достигнуты, то это совсем не обязательно свидетельство «провала». Более того, по причине изначального несовершенства выбранной системы индикаторов их абсолютизация опасна при принятии каких-либо управленческих решений. Кроме того, унификация показателей независимо от профиля вуза также является не бесспорным решением. Сравнивать по единой мерке медицинские, технические, классические университеты нельзя, либо нужно тщательно интерпретировать количественные данные, опираясь на хорошее знание специфики деятельности каждого конкретного университета.

Вместе с тем следует отметить, что каждый НИУ самостоятельно определял пороговые значения показателей. В ряде случаев они оказались заниженными и потому – легко достижимыми. С этой точки зрения следовало бы повысить планку требований в первую очередь по таким показателям, как число обучающихся в аспирантуре из сторонних организаций, объемы НИОКР на одного научно-педагогического работника, публикационная активность. Оценка также показала, что у руководства университетов нет ясного понимания не только целей, но и будущих шагов правительства по развитию системы национальных исследовательских университетов. Логично возникают, в частности, такие вопросы, как: возможен ли пересмотр показателей и их значений; изменится ли политика правительства в отношении НИУ в случае смены университетом организационно-правовой формы; будут ли при оценке деятельности НИУ учитываться меняющиеся внешние условия (например, изменения в нормативно-правовом регулировании).

Таким образом, пока ни у правительства, ни у НИУ нет системного понимания целей и путей развития элитных университетов, отчего возникает множество «зон неопределенности». Это негативно влияет и на текущую работу университетов, и на их возможности выстраивать долгосрочные планы своей деятельности.